Обычно, — хотя в наше время можно сказать "сплошь и рядом", — любят сообщать, размышлять о некоей ограниченности некоего человека. И следом, мол, ограниченность — это синоним ущербности, тупиковости, не шибко широких взглядов, кругозора в конце концов.
"Ограниченность" в таких размышлениях и россказнях сродни клеймо, носителю которого избавиться (а если точнее — скрыться на время) от него можно лишь в фантазиях и фантазии эти колеблются в своей амплитуде от "родился не в том столетии, не в том месте, и, (не дай Бог), — не в той семье" до почти взмывающейся ввысь "сейчас всем покажем какие неограниченные".
А если человек хоть сколько-нибудь рефлексирующий, то обороты стыда вокруг своей человеческой оси набирают скорость.
При ближайшем рассмотрении "ограниченность" — это, на мой взгляд, прекрасно.
Ограниченность — прекрасный признак, как минимум, очерченности чего бы то ни было от чего бы то ни было. И это не признак ущербности, нет.
Когда ты ограничен, — значит ты имеешь предел. Вполне реальный, ощутимый. Ощущая предел можно насладиться тем, что до преодоления этого предела.
К сожалению, именно сейчас преодоление восхваляется. Каков соус?Недостаточность того, что имеешь (и тут же, между строк, предательски выглядывает: "А действительно ли имеешь, раз недостаточно?"); недостаточность, которую следует восполнить (и опять подвох: "У меня чего-то нет?") во что бы то ни стало. Преодолеть предел, "преодолеть ограниченность".
Ограниченность — при ближайшем, внимательном и кротком взгляде, оказывается прекрасным условием (хотя и не только) чего-то совершенно точно наличиествующего.
